Теперь мы стали еще умнее?
В 1948 году Самым сильным религиозным чувством, как моим, так и моих одноклассников, были Любовь к товарищу Сталину, Советский патриотизм и коллективизм. Любая личность нами оценивалась, в первую очередь, в альтернативе «Наш – Не наш». К категории «Не наши» относились буржуи, белые, немцы, тунеядцы, шпионы и их аналоги. «Наши» – пролетарии всех стран, советская армия и разведчики.
«Не наши» – плохие, «Наши» – хорошие.
“В борьбе за дело Ленина – Сталина будьте готовы!” – “Всегда готовы!” – искренне радовались мы.
Любые отступления от этой святой правоверности расценивались как Предательство.
Казалось очевидным, что, при необходимости, безусловно, следует умереть за нерушимость или расширение границ Родины. Многие мои друзья того времени даже мечтали принять смерть под пытками Врага. Вопрос о целесообразности такого выбора не ставился, серьезно обсуждалось и утверждалось коллективное мнение – кто выдержит эти пытки врага, а кто – нет.
Для нас были отнюдь не анекдотичными, но самыми истинными героями киношные разведчики, партизаны, Пархоменко, Чапаев…
О загранице знали, что там:
– мечтают напасть на СССР, для чего безмерно вооружаются,
– угнетают негров,
– голодных рабочих бьют специальными дубинками,
– продукты продают не, как полагается – в магазинных кульках, но, чтобы содрать с трудящегося три шкуры – в дорогих упаковках,
– зло смеются при кормлении бедняков улитками, лягушками или даже живыми устрицами,
– несчастных женщин вынуждают фотографироваться полуобнаженными для удовольствия извращенных буржуев.
Но все же хотя и были уверены, что за границей помщиков скоро выгонят крестьяне, объединившиеся в колхозы под руководством активных коммунистов, при самом богатом воображении ни у кого из нас не хватало воображения о возможности аншлюса советских войск в какую-нибудь заграничную страну.
Добродетели: Дружба, Любовь, Честность были для нас рангом ниже Патриотизма, а такие категории, как Честь, Благородство, Принципиальность казались подозрительными, и какими-то не Нашими, хотя, конечно же, в товарищеских отношениях интуитивно ценились.
А сечас люди еще больше поумнели?
Петр Новыш – Санкт- Петербург
